Феноминально, но одной из главных обстоятельств, почему в России не работает пропаганда денежной грамотности и разумного подхода к инвестированию, является деятельность страны и Центрального банка. А именно, политика в сфере банковского надзора не дозволяет личным инвесторам прочуять опасности, которые они на себя берут. Это понижает опасность набега вкладчиков на банки, но наращивает риск понижения ответственности (то, что по-английски именуется moral hazard). Не ощутив на своей шкуре последствий принятых решений, инвестор постоянно будет отмахиваться от «скучных» советов по денежной сохранности. А рыночные методы защиты, такие как глобальная диверсификация, включение в портфель защитных активов (к примеру, золота и гособлигаций, привязанных к инфляции), внедрение индексных инвестиций, будут постоянно оставаться в тени муниципальных мер поддержки банков.
А именно, гарантирование вкладов порождает ситуацию, в какой личный инвестор говорит (это подтверждается как данными социологических опросов, так и личным опытом общения): мне индифферентно, законным ли делом занимается банк, манипулирует ли он отчетностью, смотрит ли его управление за рисками либо выводит средства. Вкладчик ждет, что Агентство страхования вкладов (АСВ) и/либо ЦБ в любом случае выручат его вклад, через механизм ли гарантий, санацию ли - непринципиально. Средства в данном случае достаются, сначала, более безответственным кредитным организациям с наивысшими процентами по вкладам (на рынке таковых прозвали «пылесосами», «высасывающими» ликвидность у населения). Чем больше предел страхового возмещения (не за горами увеличение лимита с 0,7 до 1,4 млн руб.), тем больше проявляется этот двусторонний синдром безответственности: вкладчики все так же игнорируют опасности, банки соревнуются в скорости увеличения ставок.
Безрассудством, стимулируемым государством, можно именовать не только лишь «охоту» за высокодоходными депозитами. Например, в крайние два-три года высокодоходные облигации российских банков были для обеспеченных инвесторов самым ходовым продуктом, который им давали большая часть денежных посредников - от брокеров до личных банкиров. Заместо того, чтоб честно разъяснить инвестору опасности и предложить настоящий диверсифицированный портфель, защищающий его при появлении заморочек у какого-нибудь эмитента, финансовая промышленность сознательно раздувала жадность клиентов, обещая высшую доходность по облигациям и часто сразу навязывая кредитный рычаг. Непременным атрибутом таковых продаж постоянно было и обещание «уж эту-то компанию/банк правительство обязательно спасет», мотивированное туманными соображениями о системной значимости. Не так давно один из огромнейших российских банков и совсем употреблял этот аргумент во время роуд-шоу собственных долговых бумаг.
Полагаю, конкретно Банк России сначала несет ответственность за такое положение дел. Надзор часто бездействует, в системе страхования вкладов находятся банки, специализирующиеся «обналом» и высокорисковым кредитованием, не решен актуальный вот уже пару лет вопросец с завышенными коэффициентами отчислений в систему страхования для банков, проводящих авантюрную политику вербования финансирования. Даже антикризисные меры поощряют скопление ядовитых активов. Например, недавние решения ЦБ под симпатичным лейблом поддержания стойкости денежного сектора, на самом деле, идут намного далее, чем просто смягчают шок от резкого увеличения ставки. А именно, одним из положений банкам разрешается закрывать глаза на ухудшение положения заемщиков не сформировывать под такие кредиты доп резервы - по меткому выражению наблюдателей, это не что другое как «заметание мусора под буфет».